28 апреля

В этот раз не стали пеленать велосипеды полиэтиленом, закрыли все уязвимые места, используя снятые части и наклеили штатный аэростикер «Хрупкое».
В Домодедово сделана очень неудобная система взвешивания негабаритного багажа и доплаты за него.
Около часа метались между разными точками этого процесса. Перелет прошел без приключений.

В Бесланском здании аэропорта, облицованном мрамором и похожем на советский ДК, нас встретил Эдуард — человек-загадка, который должен был помочь нам
купить продукты и отвезти к грузинской границе.

По предварительным описаниям ожидалось, что он приедет на белой Волге, но на стоянке аэропорта нас ждали 2 микроавтобуса Mercedes
и сын Эдуарда Герман в качестве второго водителя. Мы немного напряглись, так как понимали, что такой пышный прием не может не отразиться на конечной цене.

Эдуард завез нас на отдельное кладбище жертв захвата бесланской школы. Пробирающее зрелище, когда видишь сразу около 300 могил, большая часть из которых детские.
Не хотелось ничего снимать, просто молча стоять. Памятник погибшим спецназовцам — бронежилет прикрывает плюшевого медведя.

Пол в спортзале школы.

Стена спортзала со следами шрапнели из бомбы.

Поверх разрушенного спортзала, где погибло подавляющее число заложников, построен полупроницаемый бетонный саркофаг,
рядом огромный краснокирпичный храм Бесланских новомучеников, который своим размером задавил весь мемориал.

Недоумение продолжало расти, когда после Эдуард повез нас посмотреть на его магазин «Никотин», затем на его строящуюся виллу.

Он хотел угостить нас бесплатным обедом в ресторане (в результате сошлись на экспресс-шаурме), завез в местный «Магнит»,
в магазин турпринадлежностей «Аист» (газовый баллончик 230 гр за 300руб). В результате потратил на нас полдня.
Было непонятно, какую цену придется заплатить за подобную щедрость. Но жалкие 2 тысячи, о которых мы договорились заранее за путь до Верхнего Ларса
(грузинский пограничный пункт), оказались неинтересны Эдуарду, при расставании он предложил отдать их сыну. Сын Герман тоже отказывался,
Саша фактически навязал ему плату. В этот момент мы, конечно, пожалели, что не разгадали вовремя роли нашего проводника.

Интересная ситуация произошла на границе. Эдуард, отводя себе определенный ранг в местной иерархии, поехал третьим рядом, минуя общую очередь,
и встал в «элитную». Мы с Германом последовали за ним. Здесь мерялись ловкостью, пытаясь влезть в открывающиеся щели, более ограниченное количество людей.
Но злости не чувствовалось, скорее азарт и веселье по поводу собственной удали, все это напоминало игру с набором неписанных правил.
Интересный контраст между эмоциональностью участников и их умением управлять своей агрессией. Категорически не пропустил нас только седой водитель
туристического автобуса, который, видимо, остался недоволен нарушением возрастной субординации нашим юным водителем. Он заблокировал автобусом проезд,
подошел и сказал, что надо было его нормально попросить, тогда бы он уступил. В результате мы переходили границу в толпе грузин пенсионного возраста,
возвращавшихся на родину на этом автобусе, и провели долгое время, слушая разговоры, периодически звучавшие по-русски.

Пример одного.

2 дамы 60+ из Тбилиси, одна на вид попроще, другая поинтеллигентней и с лучшим русским языком.

Простая: вы слышали, что Саакашвили вчера сказал? Что он горд называться украинцем, позор ему.

Интеллигентная: никогда этому не поверю, очередной обман.

П: Да вы зайдите на Ютюб, видео с ним висит.

И: Я в интернет не хожу, там одни дураки сидят.

П: …

Окружающие мужчины благоразумно молчали в этот момент.

Почему-то со многими своими соотечественниками пограничник возился довольно долго. Мы прошли за несколько секунд — взгляд на лицо и фото,
на печати, штамп в загранпаспорт — следующий. Быть туристом в Грузии весьма комфортное занятие.

Грузинский пограничный пост выглядел очень стильно в отличие от российского, но работал только один пограничник.
В грузинском здании можно поменять лари по официальному курсу, что мы и сделали.

Четвертый участник экспедиции Павел (без велосипеда) поехал с Эдуардом дальше, в Степанцминду, а мы собирали велосипеды и вещи уже в темноте.

Сразу после Верхнего Ларса шел ремонт дороги, встречные фуры, слепя фарами, лавировали в темноте между ямами (запомнилась одна с огромным сине-неоновым крестом спереди,
в латиноамериканском стиле), везде щебень с грязью. Поэтому проехав 3 км, стали искать место для палатки и, разглядев в темноте травяной холм над дорогой, закатили туда велосипеды.

29 апреля.

Дождь с утра. Саша утром поступил не по-дружески — в одиночку пошел купаться в Гвеледских водопадах, но мы сдержали укоры, чтобы ему стало еще более стыдно.

Панорама Дарьяльского ущелья с нашей первой стоянки. Внизу — бурный Терек и остатки старой дороги у подножия скалы.

Вокруг суровый и дикий пейзаж — крутые склоны гор, иногда с отрицательным уклоном, изрезанные следами обвалов и селевых потоков.

Каменные россыпи вокруг русла Терека.

Единственное место с остатками старой Военно-Грузинской дороги. Древний мостик над пропастью.

Далеко внизу Терек.

Справа в скале пробили тоннель для шоссе, обходная петля старой дороги заваливается и разрушается камнепадами.

Но вот показалась Степанцминда.

Горы закрыты дождевыми тучами, поэтому вместо знаменитого вида Казбека, мы увидели только туман. Слева — ожидания, справа — реальность.

В Степанцминде нам встретился в первый раз туристический инфоцентр, где можно проконсультироваться по маршруту, получить карты
и путеводители.

Но не повезло — несмотря на рабочее время, внутри никого не было.

Сначала ехали вдоль Терека, который промыл себе русло в мягких пластах земли и, то приближаясь, то удаляясь, ушел перед перевалом наверх, в западную часть Кавказского хребта.

Знаменитая сторожевая башня в селе Сиони, запечатленная еще Лермонтовым.

Приближаемся к перевалу, начался дождь. Взгляд назад.

Уклон стал заметно расти. На горизонте появились снежные вершины.

Первое время была надежда, что дорога как-нибудь их минует.

Но довольно быстро снег оказался вокруг нас, резко похолодало.

Ближе к перевалу шоссе стали дублировать противолавинные тоннели (зимой их используют на случай лавин и сильных снегопадов).

Избегая довольно интенсивного движения, мы поднялись на перевал по тоннелям. В одном даже перекусили под журчание воды, капающей с потолка.

Уклон стал совсем невозможным для долгой езды (7-8°), пришлось катить велосипеды рядом. Невозможность ночевки в снегах на перевале гнала нас вперед.

Минута отдыха.

Постепенно быстрая горная речка рядом с шоссе замедлила свое течение и превратилась в равнинную — стало понятно, что перевал близко.

Туман, тишина, снег.

Последний рывок.

В какой-то момент мы заметили, что ручей в канаве потек в обратную сторону и на обочине показался обелиск.

Подошел священник Николай, который узнав, что мы из России, вспомнил молодость и свою службу в подмосковной военной части.

Довольно стандартная тема для начала разговора с грузином 50+ — «а, вы из Москвы, а я служил рядом».
По ощущениям каждый третий-четвертый служил в России, с которой связаны самые лучшие воспоминания — молодость и ласковые русские девушки
(кто-то оставил в России ребенка). Николай предложил зайти на чай, мы отказались, начался ветер со снегом и мы ринулись вниз, спасаясь от зимы.

Остановились только у своеобразной арки Дружбы.

Отсюда открывается вид на глубокую долину, в которой виден исток Белой Арагви. Здесь начался длинный петляющий спуск
от Гудаури километров на 25 вниз, по альпийским лугам со смешанными лесами, реками и водопадами.

Масштабы пейзажа такие, что перестаешь их чувствовать (примерно, как из самолета), только начинает кружиться голова и затягивает вниз.

В конце спуска, у городка Земо-Млета была найдена подходящая возвышенность над дорогой и ручьем неподалеку, где мы и установили палатку с видом на горы.

Падаем в палатку замертво.

30 апреля.

Туманное утро.

Дорога продолжила спускаться вниз по красивейшей долине Арагви.

Следующая остановка в Пасанаури, где сливаются Белая и Черная Арагви, долгое время не смешиваясь.

Сев на берегу Черной Арагви, разложили еду, тут же появились коровы и 2 мальчика, которые не знали ни русского, ни английского.
Мальчики достали красное пасхальное яйцо, предлагая купить его за 1 доллар. Не достигнув желаемого, ребята сели рядом и стали всем своим видом
и периодически бросаемыми взглядами намекать. Через несколько минут мы не выдержали, предложив мальчикам разделить трапезу.
Они были так растроганы, что протянули нам в ответ долларовое яйцо, в свою очередь показав на банку с тунцом.
Сделав рыбные бутерброды, они не стали есть все, а, посидев еще немного, унесли остатки домой.

Насладившись солнцем, едой и пейзажем мы двинулись дальше.

Доехали до крепости Ананури на берегу Жинвальского водохранилища.

У крепости мы повстречались с русскими мотоциклистами и занервничали, опасаясь, что они заберут с собой 3-его участника нашей экспедиции
с несложившейся байкерской судьбой, втайне продолжающего мечтать о реве и скорости. Но в этот раз все обошлось.

Посмотрели крепость, походили по дну высохшего за зиму водохранилища (на навигаторе это выглядело как хождение по водам),
набрали воды и двинулись дальше.

Место, где Васин второй раз не по-дружески искупался в одиночку.

Дорога опять пошла вверх и встретившаяся через какое-то время расщелина с водопадом и притаившейся рядом «Хинкальной» пришлась очень кстати.

Сезон еще не открылся, хозяев не было, поэтому мы свободно воспользовались для привала столами, огромными пнями, беседками и водопадом.

Вместо хинкали пришлось опять доставать еду, которую мы, погорячившись, купили во Владикавказе на весь маршрут.

Начало Жинвальского водохранилища.

Затем пара часов по Военно-грузинской дороге, и мы в Мцхете, оказавшейся симпатичным городком со зданиями 19 века и деревянно-модерновым вокзалом.

Поискав стоянку на берегах Куры, мы нашли единственное свободное место на участке с недостроенной виллой и бассейном и расположились на ночь.

1 мая.

Утро началось в Мцхете.

В ожидании утренней 7-часовой электрички на Боржоми.

Рано утром сели на поезд, познакомились на платформе с 15-летним инсектологом, знатоком скорпионов и пауков, самостоятельно выучившим русский.
Всю дорогу он просвещал Васина на смеси русско-английского, как определять степень ядовитости скорпионов, где у них находятся органы чувств и т.п.
Парень вышел в Гори.

Проезд до Боржоми стоил 1 лари, велосипеды бесплатно.

Вокзал в Боржоми. Трубы из окон — это вентиляция из нескольких ресторанов, расположенных в здании. Привет из 90-х.

Грузинская электричка.

Боржоми — уютный городок с городским парком вдоль горной речки, впадающей в Куру (Мтхари по-грузински).

Свежий боржоми из источника пахнет железом и сероводородом, интересно наблюдать за выражением лиц людей, впервые пробующих минералку.
Через полчаса вода приобретает привычный содово-газированный вкус. Здесь мы встретили украинского велосипедиста, у которого в начале маршрута
украли на трассе велосипед с деньгами и документами. Подъехавшие чуть позже товарищи снабдили его деньгами, и теперь он загорал в Боржоми
в ожидании документов из украинского консульства.

К источникам нужно подняться из города несколько километров наверх вдоль русла речки.

Проехав вверх, мы попали к 3-м бассейнам с серной водой разной температуры.

Там же познакомились с компанией московских велосипедистов, ехавших похожим маршрутом. Пообедав борщом, хинкали и хачапури в «Кафе Туристо» у седого Ираклия с детскими глазами,
который сам готовит и обслуживает, поехали вдоль Куры в сторону Ахалцихе. Боржомское ущелье вмещает в себя шоссе, Куру-Мтхари и частично действующую ж.д. ветку до Ахалцихе.

Периодически через реку перекинуты мостики от шоссе к заброшенным пассажирским станциям.

Весенняя Кура.

Ущелье дождливое, о чем предупреждал знак на обочине — ближайшие 50 км дождь.

Крепость Атскури, стоящая на холме, в котором пробит ж.д. тоннель, здесь трасса пересекается с железной дорогой.

Блокпост, через который раньше было невозможно проскочить ни по воде, ни по старой дороге, проходившей между нескольких сторожевых башен.

Все под контролем.

В этом месте нас опять нагнала группа московских велобайкеров, которые, в отличие от нас, не теряли время и постоянно дегустировали вино.

Пока мы лазали по крепости, группа умчалась вперед, но один из участников, Саша, решил нас подождать. Знаю достаточно примеров несовместимости алкоголя с велосипедом,

поэтому поначалу был напряженный момент, когда Саша сильно пошатываясь, подошел к велосипеду и, выписывая зигзаги, двинулся за нами. Пытались вспомнить, где у нас лежит бинт.
Но сработали условные рефлексы велосипедиста и поток встречного свежего воздуха, поэтому, несмотря на общую нервозность, все кончилось хорошо.

Еще одна крепость по дороге к Ахалцихе.

Саша пригласил нас разделить вечер с их большой компанией. Доехали до стоянки, разбитой первой группой на берегу Куры.
Встречающие не догадались взять с собой фонарь, поэтому подавали сигналы свистом. Мы носились в темноте по полям и кустам,
пытаясь угадать направление свиста, в конце концов, это удалось — приехали на болотистый берег, где я проколол камеру.

В общем, поняли, что следующее место для ночлега будем выбирать сами.

2 мая.

Проснулись, быстро позавтракали и тронулись в путь, попрощавшись с компанией, к которой примкнули накануне.

В Ахалцихе побродили по отреставрированной крепости, половина которой была закрыта по случаю Пасхи и поминовения усопших (весь город уехал на кладбище).
Туристов по этому поводу тоже не пускали никуда.

Затем купили шоты (напоминающие багеты) и сторговались с водителем газели, армянином Мишей, за 80 лари на подъем через перевал Годердзи (2025 метров).

Заехали к нему домой и установили дополнительный ряд кресел в кузов.

По дороге он встретил своего друга Алекса на машине и закричал что-то по-армянски: … ху’ло… еду в ху’ло (город после перевала).
Друг мгновенно бросил все свои дела и пересел из своей машины в наш автобус. Всю дорогу расспрашивали у них про Грузию и Армению, про язык, армянских женщин, заработки — узнали много интересного.

После города Зарзма началось разбитое шоссе, не ремонтировавшееся с советского времени, и множество ручьев и водопадов.

Некоторые стекали под, некоторые — на дорогу.

Не доезжая до перевала мы попали в прекрасное место с водопадом, огромным снежником и альпийским пейзажем,
попросили нас высадить и распрощались с Мишей и Алексом.

Перекусили, оставили Пашу рядом с вещами и спустились вниз по ущелью к горной реке и впадающему в нее еще одному водопаду.

Спуск был нелегким, т.к. уклон был примерно 35 ̶ 40°.

Вниз стекали ручьи, и во влажных местах зеленую траву покрывал ковер из горных цветов.

Поток внизу было невозможно перейти, но мы устроили каменную запруду на одном из рукавов реки и искупались в ледяной воде.

Затем поднялись к дороге и еще повалялись на траве. Место не отпускало.

Саше так понравилось строить запруды, что хотели остаться здесь на ночевку, но в конце концов двинулись дальше.

В одном месте дорогу заливал очередной водопад. Я попытался через него переехать, но провалился передним колесом в яму по втулку,
от резкого толчка велосипед завалило и бросило на камень, о который я повредил голень и вымочил себя и рюкзак в воде.

Саша перебрался через поток тоже не без приключений, а Паша на своих «найнерах» проскочил легко.

Пока Васин бинтовал мне ногу, Леханов успел проехать вперед и сообщил, что за поворотом нас ждет настоящая зима. До заката оставался час.

В это время по направлению нашего движения проезжали 2 джипа, остановившиеся рядом, из них вылезли мужчина и женщина пофотографировать
и узнать, что у нас случилось. Т.к. нога сильно болела, я попросил подбросить нас с велосипедами через перевал до ближайшего места,
где можно будет поставить палатку. Но машины конечно же оказались забиты под завязку вещами, джиперы уехали, а мы стали думать, что делать дальше.
Время близилось к вечеру, начинало подмораживать. Нужно было либо возвращаться на место нашего предыдущего привала, либо готовиться к морозной ночи.

Неожиданно джипы вернулись, Сергей, водитель одного из них, не смог оставить нас в беде и предложил компромиссный вариант —
я с тремя велосипедами и рюкзаками еду в машине, а парни налегке катят через перевал до стоянки. Так и сделали. Наверху (2025 м)
показались горнолыжный курорт Бешуми, подъемники и деревня.

Вот как это место выглядит с велосипеда — совсем другие ощущения.

Сергей оказался профессиональным путешественником и развлекал меня историями про свои приключения, его компаньонка ехала сзади.
Спустившись на машинах в чудесную долину, мы увидели уходящее за горизонт и освещающее зеленые луга и многочисленные планы солнце.

Стоп! — здесь будет место стоянки. Наши планы с Сергеем совпали. Оказалось, что друзья попросили его сделать рекламную съемку палатки-чума с печкой.
Картинка пейзажа была идеальной, как-будто сконструированной в фотошопе, поэтому решено было устроить фотосессию на этом месте.
Я успел помочь с установкой чума в качестве благодарности, а затем занялся своей палаткой.

Здесь как раз подъехали мои спутники. Васин разжег костер, но со снежного перевала подул такой ледяной ветер, что мы быстро залезли в палатку.

3 мая.

Холодная ночь, ветер с ледника сгибал пополам палатку. В середине ночи пришлось залезть в велочехлы.

Вся растительность на этих огромных пространствах аккуратно подстрижена стадами овец и коров.

После купания в ледяной речке, заедая горячий чай вкусными бутербродами, заметили тяжело взбирающихся в гору велосипедистов и подумали,
что, наверное, выглядим в глазах местных жителей так же странно, как эти бедняги. Парни, заметив нас, подъехали.
Оказались врачом из Германии (на городском байке с 20-дюймовыми колесами), плотником из Швейцарии и французским IT-менеджером,
познакомившимися по дороге из Батуми и решившими пройти по маршруту вместе.

Пообщались, посочувствовали им по поводу преодоления перевала, сфотографировались на память и подарили часть карт с пройденным маршрутом.

Нам же предстоял затяжной спуск вниз к морю.

И умопомрачительные пейзажи.

Полевые работы в самом разгаре.

В Аджарии до сих пор пашут на быках.

Аджарские огороды.

Террасное земледелие, видимо, слишком дорого, но как им удается сохранять урожай на поле с уклоном в 40°?

Строения, несмотря на или, наоборот, благодаря скромному облику, прекрасно вписываются в ландшафт.

На заднем плане ледник, на среднем — водопад.

В Аджарии традиционно плотные связи с Турцией, эта область считается мусульманской.
Любовались пейзажами под затейливое пение муэдзина, раздававшееся с противоположной стороны ущелья. Опять кружится голова от взгляда на ущелье внизу.

Турки спроектировали и строят каскад ГЭС на реке Аджарисцкали, прилегающие тоннели, дороги. Выглядит все очень внушительно и продуманно.
Но местные все равно недовольны, т.к. задействованы во всем этом великолепии меньше, чем им хотелось бы. Стабильная работа по-прежнему в дефиците.

Местный колорит.

К хорошему быстро привыкаешь. На фоне бесконечного спуска любой локальный подъем дороги воспринимается как досадное недоразумение.

Попытка взаимодействия с местной фауной.

Солнце жесткое, носы не выдерживают первыми.

В селе Чурта посидели в кафе, затем купили настоящего сулугуни на местном сыр-заводе (в Москве сейчас одна резина под разными марками). Васин зафрендился в ФБ с местными ребятами,
мы с Лехановым поспорили с пожилым учителем истории, сталинистом и ненавистником Саакашвили по совместительству.

Памятная гранитная доска на обочине. Бросается в глаза, что в Аджарии (в отличие от остальной Грузии)
вся земля по краям дороги плотно огорожена заборами из колючей проволоки, жердей, досок и пр.

Затем в Хуло набрали воды и купили шоты.

После встретили веселого велосипедиста из Швейцарии, ехавшего из Стамбула в Китай на бамбуковом велосипеде с седлом Brooks.

Очень стильно оттюнингованный, как и его велосипед — перстень на пальце, серьга в ухе, зауженные джинсы и непроидентифицированные механические часы на руке.

IT-менеджер, провел полгода в России, прилично знает русский (но, как признался — плохо понимает шутки на русском), общение было очень комфортным.

Затем с трассы присмотрели себе полянку для ночлега, полянка оказалась слишком наклонной, зато рядом были беседки для пикников
с широкими деревянными столами, где мы, поужинали, пофотографировались и улеглись на столах спать.

4 мая.

Выехали без завтрака.

Бодрая прогулка по пустынному утреннему шоссе, запахи нагретого солнцем камня, растений и, едва уловимый аромат приближающегося моря.

В селе Дандало у древнего моста встретили грузинский хор из юношей в шапочках и девушек в бархатных платьях.
Девушки помахали нам руками, мы решили не пропускать двойное удовольствие (мост + девушки) и подъехали познакомиться.

К сожалению, девушки отказали спеть, будучи занятыми фотосъемкой, поэтому тройного удовольствия не вышло.
Но не отказались попозировать с Васиным. Юноши, которые тоже хотели запечатлеться, были отправлены погулять в сторонку.

В этот день была прекрасная сиеста у села Кантаури над очередным слиянием Аджарисцкали с какой-то горной рекой.

Кадр не постановочный.

В начале мая уже созрела земляника.

Лакомимся…

В городке Вайо увидели новодельную грузинскую церковь и вывеску «Жареная форель». Молодой человек, совсем плохо понимавший по-русски,
провел меня на зады кафе, где в железных бассейнах плавала рыба разных размеров, сачком выловил нужное количество и за 10 минут приготовил нам
блюдо из форели и свежих помидоров с зеленью. Затем принес пива. Начал накрапывать дождь, и мы поняли, что все сделали в нужное время.
В этот момент увидели сгоревшего на солнце молодого человека на велосипеде и через 5 минут девушку. Это оказались Илья и Катя из Москвы,
которые разделили с нами трапезу. Катя оказалась дизайнером, закончившим Полиграф, и Васин нашел с ней общих знакомых.

Затем рядом с акведуком, который отводит воду из одного ущелья в другое,

Там же встретили молодую пару немецких врачей на велах, которые при рассказе о травме на перевале предложили нас полечить, но мне уже было не надо.

Головокружительное сооружение.

В селе Хелвачаури посетили Махунцетский водопад, крупнейший в Аджарии, по заверениям местных продавщиц меда и варенья.

Пошли купаться в верхнюю часть водопада, но компания разбрелась — Саша с Пашей ушли вперед и все-таки попали на место.

Мы с Катей повернули не туда и, проплутав, спустились вниз. Илью заманил в гости на кофе местный дедушка, кофе плавно перетек в чачу,
после нескольких чарок Илья еле улизнул от гостеприимного хозяина. Местные жители знали слабость своего односельчанина к гостям и подсмеивались над ним.

Затем мы все попали под ливень, который переждали на остановке вместе с миниатюрной учительницей английского языка,
которую Паша из-за ее размеров не замечал и несколько раз чуть не задавил. На этой фото учительница уже ретировалась.

Переполненные впечатлениями пролезли на чей-то плохо огороженный участок на берегу реки, Илья разжег костер, мы поужинали, попели и под все усиливающимся дождиком
Саша исполнил для ребят знаменитый мюзикл «Колобок».

5 мая.

Свежее утро после ночного дождя.

Еще один водопад.

Въезд в Батуми представляет собой широкую разбитую дорогу с хаотичным движением и павильонами, где продают стройматериалы.
Было ощущение, что попали на огромный хозяйственный рынок, и радость, когда смогли уйти на параллельную дорогу и через частный сектор попасть на набережную.

Большинство рек в Грузии несли тающий снег с ледников и были очень мутными, это видно по окраске моря, куда неподалеку впадает одна из речек.

В этом месте к нам подошел иранский велотурист, угостил фисташками и в разговоре уточнил, очень ли опасно жить в Москве.
Интересно, какие новости узнают сейчас в Иране про Россию.

Перед горами батумский аэропорт, за горами Турция.

Арт-объекты на набережной. Все по-модному.

Набережная — одно из главных мест города. Нарядные люди гуляют, скучают и оценивающе рассматривают друг друга.
Мы боролись с курортной атмосферой своими силами.

Где же пробовать хачапури по-аджарски, как не в столице Аджарии?

Впрочем, в Москве, в грузинских кафе, вкус этого блюда нравился больше, в Грузии по ощущениям кладут в начинку слишком много яйца и мало сыра.
Но местные лимонады и тархун «Натахтари» скрашивают любую пищу.

Набережная с турецкой архитектурой.

Вода была еще прохладная, но не настолько, чтобы в нее не залезть.

Но мы были единственными купальщиками на всем протяжении многокилометровой набережной.

На горизонте ни одного корабля, катера или лодки, только под конец приплыла на двух катерах свадьба.
После нескольких путешествий по Грузии возникло ощущение, что грузины находятся в отчужденных отношениях со своими реками и морем.
Берега рек пустынны, по дороге попался только один рыбак с сеткой. На море в жаркий день небольшие группки людей, которые не загорают и не купаются.
Возможно летом все по-другому, но пока отношения грузин с водой остаются загадкой.

Старый симпатичный 2-хэтажный Батуми.

Новые туристические объекты.

Посиделки на летней террасе кафе, где мы рассчитывали пересидеть ночь до начала утренней регистрации на рейс.
Но в 9 вечера персонал собрался уходить и стал выпроваживать нас под дождь, предварительно извинившись и спросив, не будем ли мы жаловаться.

Обгорелые, промокшие и замерзшие, мы поехали через ливень в аэропорт. Но по дороге пришло второе дыхание. Ночная набережная Батуми.
Грузинский Лас-Вегас в турецком стиле — казино, гостиницы, небоскребы. И над всем этим оглушительный рев, блеяние и кваканье лягушек из прудов перед зданиями, довершающее общее впечатление.

Бессонная ночь, перелет Батуми — Минск на Як-40.

Белоруссия запомнилась низко-полигональным видом полей и лесов. Все аккуратное, геометрически оформленное.

Пересадка в Минске.

P. S. Если кто-то дочитал до конца — передайте знакомым автомобилистам из Грузии, что не надо приветствовать велосипедистов громким сигналом, особенно в спину.

Кроме сильного раздражения и желания игнорить это не вызывает никаких эмоций. Можно мигнуть фарами и махнуть рукой — мы с удовольствием ответим приветствием.

Спасибо за внимание.